Тема 34. Повседневная жизнь народов России во второй половине 19 века

2. Повседневная жизнь жителей России изучается по презентации преподавателя об И. А. Федосовой.

ИРИНА АНДРЕЕВНА ФЕДОСОВА - НАРОДНАЯ ПОЭТЕССА.pptx

Скачать PPTX • 19.36MB

---

Теоретический материал

Открывайте ссылки и выбирайте то, что покажется вам оптимальным для вас.

Видеоурок по теме, 20 минут, рекомендуется

Дополнительно, но намного проще в изложении видеофильм «Русская культура 19 века» Фильм - советского периода, 36 минут.

Учебник Загладина выборка по России 2 половины 19 века, должны знать следующее:

1. Развитие школ и университетов. Закон «о кухаркиных детях»

2. Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский – имена в литературе

3. П. И. Чайковский – имя в музыке

4. «Могучая кучка», академизм, реализм, передвижники – в живописи

5. Русский ампир, классицизм – стиль в архитектуре

6. Театр

7. Географические экспедиции 2 половины 19 века, их участники. Николай Миклухо-Маклай (на фото его прапраправнук)

Практический материал

Основное задание

1. Составьте тест (10-15 вопросов с вариантами ответов строго по данному материалу) по теме «Русская культура второй половины 19 века», обменяйтесь им в вашим другом по группе, сообщите о результате

2. Повседневная жизнь жителей России изучается по презентации преподавателя об И. А. Федосовой. Ответьте на вопрос: о каких проблемах (три-четыре) жизни людей 19 века рассказывает этот материал?

Дополнительно.

3. Дополнительно. Прослушайте произведения композитора Римского-Корсакова. Опишите ваши впечатления от музыки. Когда слушаешь эту музыку…

4. Дополнительно. Очень рекомендую поработать над этим заданием. Общественное значение культуры 19-го века. На примере творчества Некрасова (по поэме «Кому на Руси жить хорошо».)

Чего требует и против чего протестует Некрасов в этой главе? (далее краткое содержание и сам текст). Почему русскую литературу в мире называют великой?

Сюжет главы "Дёмушка" поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» был написан по мотивам плача Ирины Андреевны Федосовой. У Некрасова смерть ребеночка - Дёмушки - обретает поистине трагическое звучание.

Глава "Дёмушка" представляет собою монолог. Матрена рассказывает о своём первенце, погибшем по вине свекрови, не разрешившей Матрёне взять ребёнка с собой в поле.

Еще один герой - Савелий, старик, взявшийся присмотреть за дитём. Он уснул на солнышке, и ребёнок погиб.

Чудовищным в этой главе является эпизод расследования мнимой вины матери: на глазах женщины трупик её ребёнка был изрезан на кусочки, искали признаки отравления младенца, но не нашли.

20 лет прошло после смерти первенца, а душа матери болит до сих пор, признаётся она странникам.

Судьба ребенка в Заонежье не всегда была сладкой, в конце 19 века общественность возмущена случаями продажи детей из семей в услужение в Питер. Стоил ребеночек порядка 10 рублей. "Котя, котя, продай дитя"...Учитель Н. Кофырин в статье "Увоз мальчиков и девочек из села Песчаного, Пудожского уезда, в Петербург (/Олонецкие губернские ведомости. 1902. № 47. С. 2 – 3) пишет о горькой участи этих детей:

"По поводу своей поездки мальцы сложили песню:

"Повезут нас малыих

На лошадках кариих,

Не одной на вороной,

Не воротимся домой..."

Однако горе закалило народный характер героини. В конце истории, как и прославленная Ирина Федосова, Матрена Тимофеевна - "прозывается "губернаторшей!" - пользуется и любовью, и уважением сельчан. Она – народная заступница.

Матрена Тимофеевна. Рисунок художника Серова

Спасает Матрену Тимофеевну собственная ее душевная сила, воля к жизни. Сама испытавшая немало горя, она становится народной заступницей.

НИКОЛАЙ НЕКРАСОВ. КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО. КРЕСТЬЯНКА (ИЗ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ)

ГЛАВА 4. ДЕМУШКА

"Зажгло грозою дерево,

А было соловьиное

На дереве гнездо.

Горит и стонет дерево,

Горят и стонут птенчики:

"Ой, матушка! где ты?

А ты бы нас похолила,

Пока не оперились мы:

Как крылья отрастим,

В долины, в рощи тихие

Мы сами улетим!"

Дотла сгорело дерево,

Дотла сгорели птенчики,

Тут прилетела мать.

Ни дерева... ни гнездышка...

Ни птенчиков!.. Поет-зовет...

Поет, рыдает, кружится,

Так быстро, быстро кружится,

Что крылышки свистят!..

Настала ночь, весь мир затих,

Одна рыдала пташечка,

Да мертвых не докликалась

До белого утра!..

*

Носила я Демидушку

По поженкам... лелеяла...

Да взъелася свекровь,

Как зыкнула, как рыкнула:

"Оставь его у дедушки,

Не много с ним нажнешь!"

Запугана, заругана,

Перечить не посмела я,

Оставила дитя.

Такая рожь богатая

В тот год у нас родилася,

Мы землю не ленясь

Удобрили, ухолили,-

Трудненько было пахарю,

Да весело жнее!

Снопами нагружала я

Телегу со стропилами

И пела, молодцы.

(Телега нагружается

Всегда с веселой песнею,

А сани с горькой думою:

Телега хлеб домой везет,

А сани - на базар!)

Вдруг стоны я услышала:

Ползком ползет Савелий-дед,

Бледнешенек как смерть:

"Прости, прости, Матренушка!-

И повалился в ноженьки.-

Мой грех - недоглядел!.."

Ой, ласточка! ой, глупая!

Не вей гнезда под берегом,

Под берегом крутым!

Что день - то прибавляется

Вода в реке: зальет она

Детенышей твоих.

Ой, бедная молодушка!

Сноха в дому последняя,

Последняя раба!

Стерпи грозу великую,

Прими побои лишние,

А с глазу неразумного

Младенца не спускай!..

Заснул старик на солнышке,

Скормил свиньям Демидушку

Придурковатый дед!..

Я клубышком каталася,

Я червышком свивалася,

Звала, будила Демушку -

Да поздно было звать!..

Чу! конь стучит копытами,

Чу, сбруя золоченая

Звенит... еще беда!

Ребята испугалися,

По избам разбежалися,

У окон заметалися

Старухи, старики.

Бежит деревней староста,

Стучит в окошки палочкой,

Бежит в поля, в луга.

Собрал народ: идут - крехтят!

Беда! Господь прогневался,

Наслал гостей непрошеных,

Неправедных судей!

Знать, деньги издержалися,

Сапожки притопталися,

Знать, голод разобрал!..

Молитвы Иисусовой

Не сотворив, уселися

У земского стола,

Налой и крест поставили,

Привел наш поп, отец Иван,

К присяге понятых.

Допрашивали дедушку,

Потом за мной десятника

Прислали. Становой

По горнице похаживал,

Как зверь в лесу порыкивал...

"Эй! женка! состояла ты

С крестьянином Савелием

В сожительстве? Винись!"

Я шепотком ответила:

"Обидно, барин, шутите!

Жена я мужу честная,

А старику Савелию Сто лет...

Чай, знаешь сам".

Как в стойле конь подкованный,

Затопал; о кленовый стол

Ударил кулаком:

"Молчать! Не по согласью ли

С крестьянином Савелием

Убила ты дитя?.."

Владычица! что вздумали!

Чуть мироеда этого

Не назвала я нехристем,

Вся закипела я...

Да лекаря увидела:

Ножи, ланцеты, ножницы

Натачивал он тут.

Вздрогнула я, одумалась.

"Нет,- говорю, - я Демушку

Любила, берегла..."

-"А зельем не поила ты?

А мышьяку не сыпала?"

-"Нет! сохрани господь!.."

И тут я покорилася,

Я в ноги поклонилася:

Будь жалостлив, будь добр!

Вели без поругания

Честному погребению

Ребеночка предать!

Я мать ему!.." Упросишь ли?

В груди у них нет душеньки,

В глазах у них нет совести,

На шее - нет креста!

Из тонкой из пеленочки

Повыкатали Демушку

И стали тело белое

Терзать и пластовать.

Тут свету я невзвидела,-

Металась и кричала я:

"Злодеи! палачи!..

«Падите мои слезоньки

Не на землю, не на воду,

Не на господень храм!

Падите прямо на сердце

Злодею моему!

Ты дай же, боже господи!

Чтоб тлен пришел на платьице,

Безумье на головушку

Злодея моего!

Жену ему неумную

Пошли, детей - юродивых!

Прими, услыши, господи,

Молитву, слезы матери,

Злодея накажи!.."

-"Никак, она помешана?-

Сказал начальник сотскому.

- Что ж ты не упредил?

Эй! не дури! связать велю!.."

Присела я на лавочку.

Ослабла, вся дрожу.

Дрожу, гляжу на лекаря:

Рукавчики засучены,

Грудь фартуком завешана,

В одной руке - широкий нож,

В другой ручник - и кровь на нем,-

А на носу очки!

Так тихо стало в горнице...

Начальничек помалчивал,

Поскрипывал пером,

Поп трубочкой попыхивал,

Не шелохнувшись, хмурые

Стояли мужики.

"Ножом в сердцах читаете!,

- Сказал священник лекарю,

Когда злодей у Демушки

Сердечко распластал.

Тут я опять рванулася...

"Ну, так и есть - помешана!

Связать ее!"

- десятнику

Начальник закричал.

Стал понятых опрашивать:

"В крестьянке Тимофеевой

И прежде помешательство

Вы примечали?" "Нет!"

Спросили свекра, деверя,

Свекровушку, золовушку:

"Не примечали, нет!"

Спросили деда старого:

"Не примечал! ровна была...

Одно: к начальству кликнули,

Пошла... а ни целковика,

Ни новины, пропащая,

С собой и не взяла!"

Заплакал навзрыд дедушка.

Начальничек нахмурился,

Ни слова не сказал.

И тут я спохватилася!

Прогневался бог: разуму

Лишил! была готовая

В коробке новина!

Да поздно было каяться.

В моих глазах по косточкам

Изрезал лекарь Демушку,

Цыновочкой прикрыл.

Я словно деревянная

Вдруг стала: загляделась я,

Как лекарь водку пил.

Священнику Сказал:

"Прошу покорнейше!"

А поп ему: "Что просите?

Без прутика, без кнутика

Все ходим, люди грешные,

На этот водопой!"

Крестьяне настоялися,

Крестьяне надрожалися.

(Откуда только бралися

У коршуна налетного

Корыстные дела!)

Без церкви намолилися,

Без образа накланялись!

Как вихорь налетал -

Рвал бороды начальничек,

Как лютый зверь наскакивал -

Ломал перстни злаченые...

Потом он кушать стал.

Пил-ел, с попом беседовал,

Я слышала, как шепотом

Поп плакался ему:

"У нас народ - все голь да пьянь,

За свадебку, за исповедь

Должают по годам.

Несут гроши последние

В кабак!

А благочинному

Одни грехи тащат!"

Потом я песни слышала,

Всё голоса знакомые,

Девичьи голоса:

Наташа, Глаша, Дарьюшка...

Чу! пляска! чу! гармония!..

И вдруг затихло всё...

Заснула, видно, что ли, я?..

Легко вдруг стало: чудилось,

Что кто-то наклоняется

И шепчет надо мной:

"Усни, многокручинная!

Усни, многострадальная!"

- И крестит... С рук скатилися

Веревки... Я не помнила

Потом уж ничего...

Очнулась я. Темно кругом,

Гляжу в окно - глухая ночь!

Да где же я? да что со мной?

Не помню, хоть убей!

Я выбралась на улицу -

Пуста. На небо глянула

- Ни месяца, ни звезд.

Сплошная туча черная

Висела над деревнею,

Темны дома крестьянские,

Одна пристройка дедова

Сияла, как чертог…»

Дополнительно.

5. Статья современного публициста, поэта Д. Быкова о интеллектуальной жизни 19 века. Журнал «Дилетант», февраль 2018 года. Согласны ли вы с Победоносцевым в оценках парламентаризма? Почему вопрос о необходимости избрания введения парламентаризма в России (выборная власть, наличие политических партий и др.) стал актуален в России того периода (в 20 веке приведет к трем революциям)?

«КОНСТАНТИН ПОБЕДОНОСЦЕВ

(русский правовед, государственный деятель консервативных взглядов, писатель, профессор; действительный тайный советник. Главный идеолог контрреформ. В 1880—1905 годах занимал пост обер-прокурора Святейшего синода – органа, руководившего церковью. Член Государственного совета.)

1

Стиль Победоносцева — это и есть в концентрированном выражении эпоха русской реакции, и от застоя она отличается кардинально, потому что застой — это, в общем, бессодержательно. Это вялое плетение словес, которые давно ни о чём. Брежневский застой совсем не заморозок, это как раз бессильная попытка подморозить сплошное расползание. Не таков стиль Александра III и его главного идеолога. Различие тонко почувствовал Маяковский: советская реакция — это не Победоносцев, а Победоносиков, блёклая копия. Советское было прогрессистским по самой своей природе, хотя и пользовалось архаическими методами. Победоносцев же — это голос ледяной архаики, мёртвого, но могучего консерватизма, это не торможение, а сознательное отрицание всякого движения, и выражено это не вяло, а энергично. Тут нет никакой попытки сохранить лицо, характерной вообще для застоев; нет, это не лицо, а череп, оскал мертвечины, костяное клацанье, данс макабр. Читая «Московский сборник», постоянно восклицаешь: да это же... да прямо же... да один в один же! Так говорят сегодняшние идеологи русской весны, так говорила бы консервативная часть власти, если бы не стеснялась. Этот вирус ледяной смерти всё время бродит в русской крови, но никогда не может победить окончательно — в силу того, что страна у нас вообще не идеологическая, в ней мало кто во что-нибудь верит. Но вот Победоносцев верил, и потому «Московский сборник» — довольно страшная книга.

Тем не менее кое-какая застенчивость была присуща и ему. Всё главное тут проборматывается, говорится как бы впроброс, чтобы не успели возразить, а в качестве тезисов берётся бесспорное и очевидное. «Церковь как общество верующих не отделяет и не может отделять себя от государства, как общества, соединённого в гражданский союз» — это преподносится как нечто само собой разумеющееся, а между тем именно это и дало Мережковскому основания называть русскую церковь «антихристовой», а Соловьёву — предсказывать падение Третьего Рима. Почему это «самой коренной и глубочайшей потребностью души человеческой» является «потребность верования и единения в вере»? Насчёт верования согласимся, насчёт единения — позвольте: вера — дело интимное, в публичности не нуждается, государство созидается и держится не ею. «Личное верование не отделяет себя от верования церковного, так как существенная его потребность есть единение в вере». Да? В самом деле? Но логичнее было бы написать «моя потребность», ибо если вера ваша так слаба, что ей нужны государственная поддержка и общественная легитимация, то и счастливого вам пути в огосударствленную церковь, и даже в церковь-государство, как мечталось Леонтьеву; но опасайтесь возводить личную особенность в абсолютный закон. «Сила умственная, сила интеллигенции и мышления, весьма ошибается, если полагает в себе самой всё нужное для силы духовной» — вот оно, роковое разделение и даже противопоставление интеллекта и духа, лежащее в основе концепции Победоносцева. Ум для него — опасность, интеллигенция — оторванные от народа умники, сомневающиеся во всём, кроме себя. А надо сомневаться, надо всё время чувствовать себя чужой на празднике жизни! (Может, и надо, да не по вашей указке.)

«Невзирая на всякие свободы, повсеместно провозглашаемые, мы стремимся во всём под власть государства», — да ну? Это опять «я стремлюсь под власть государства», к чему же так обобщать? «Чуть у кого жмёт сапог на ноге, слышишь крик — государство должно вступиться»; согласитесь, г-н автор, этот крик совершенно вас устраивает, вам было бы желательно, чтобы и к церкви так взывали; но в действительности, увы, чуть у кого жмёт сапог на ноге — отовсюду крик: это государство жмёт! Не могло бы оно отойти чуть подальше? И это было ровно так уже и в шестидесятые годы позапрошлого века, а в восьмидесятые сделалось общим местом. Пастыри желают пасти — им невдомёк, что пасомые обладают уже собственным разумом; Победоносцев в «пульс толпы» вообще не верил, а в способность народа к суждению — подавно. В статье «Величайшая ошибка нашего времени» он говорит всё то, под чем сегодняшняя российская власть страстно желала бы подписаться — и, думаю, в ближайшие шесть лет подпишется, потому что притворяться уже бессмысленно: «Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции и проникла, к несчастью, в русские безумные головы. (...) Выборы никоим образом не выражают волю избирателей. Если бы потребовалось истинное определение парламента, надлежало бы сказать, что парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей. (Опять эта экстраполяция личных особенностей на всё человечество; глубочайший пессимизм в отношении народа, движимого исключительно алчностью и тщеславием, — вот основа мировоззрения Победоносцева, и в этом смысле он, по крайней мере, нагляден. — Д. Б.) Не замечая, что пороки единовластия суть пороки самого общества, которое живёт под ним, люди разума и науки возложили всю вину бедствия на своих властителей и на форму правления и представили себе, что с переменою этой формы на форму народовластия или представительного правления общество избавится от своих бедствий и от терпимого насилия».

Вот оно, проговаривание впроброс наиболее существенных вещей. Пороки единовластия — суть пороки народа? В самом деле? То есть самая эта форма управления никаких пороков не имеет, а недостатки её объясняются лишь общей греховностью человеческой природы? То есть парламент у вас несовершенен, потому что личности парламентариев мешают им транслировать народную волю, а личность верховного правителя по определению совершенна? И зависимость от этой личности по определению благотворней, чем зависимость от толпы борющихся и конкурирующих индивидуумов? Какой, однако, незамутнённый, чистый и блистательный пример!

«Парламентаризм есть торжество эгоизма, высшее его выражение» — отлично, вот это и есть уже готовая оруэлловщина: «Свобода — это рабство». Единовластие и неизбежно сопровождающий его культ личности — это не торжество эгоизма, а парламентаризм — самое оно! «Избиратели являются для него (кандидата) стадом — для сбора голосов, и владельцы этих стад подлинно уподобляются богатым кочевникам, для коих стадо составляет капитал, основание могущества и знатности в обществе», — а для пастыря его подданные стадом не являются, конечно! Разве не то же самое слышим мы со всех сторон: нынешний лидер России — раб на галерах, а его конкуренты и оппоненты стремятся только к наживе! Он выполняет священную миссию, а остальные относятся к народу как к обманутому стаду. Путин — труженик на благо народное, а Навальный жаждет личного обогащения. Кто бы спорил.

«По теории, избранный должен быть излюбленным человеком большинства, а на самом деле избирается излюбленник меньшинства, иногда очень скудного, только это меньшинство представляет организованную силу, тогда как большинство, как песок, ничем не связано, и потому бессильно перед кружком или партией» …

«По теории, народные представители имеют в виду единственно народное благо; на практике — они, под предлогом народного блага и на счёт его, имеют в виду преимущественно личное благо своё и друзей своих». Точно так, с этим никто не спорит, но замените слова «народные представители» на слова «люди» и будете окончательно правы. Все имеют в виду личное благо, кроме немногих героев и фанатиков, но при демократии личные потребности хоть отчасти корректируются чужими, а также прозрачностью и сменяемостью этой власти. При самовластии мы и этих скромных инструментов лишены, и почему бы не признать эти завоевания прогресса — выборы, соревнование, свободную печать — результатом естественного развития человеческого общества? Что вы, никак нельзя-с: идеал лежит в прошлом, а нынче люди испортились. Современность погружена во зло, правду знали наши предки, люди цельные и доверчивые; это ещё один краеугольный камень консервативного мировоззрения — поиск идеала в бывшем, а не в новом.

«Больно и горько думать, что в земле Русской были и есть люди, мечтающие о водворении этой лжи у нас; что профессора наши ещё проповедуют своим юным слушателям о представительном правлении, как об идеале государственного учреждения; что наши газеты и журналы твердят о нём в передовых статьях и фельетонах, под знаменем правового порядка; твердят, не давая себе труда вглядеться ближе, без предубеждения, в действие парламентской машины. Но уже и там, где она издавна действует, ослабевает вера в неё; ещё славит её либеральная интеллигенция, но народ стонет под гнётом этой машины и распознаёт скрытую в ней ложь. Едва ли дождёмся мы, но дети наши и внуки, несомненно, дождутся свержения этого идола, которому современный разум продолжает ещё в самообольщении поклоняться... » — спасибо, они дождались. Чтобы справиться с этим зверем из бездны, потребовались сначала Сталинград, а потом Нюрнберг. И когда ниже Победоносцев утверждает, что Жан-Жак Руссо нанёс большой вред человечеству, — этот вред всё же несопоставим с тем, что наделали поклонники Победоносцева и иные враги парламентаризма, демократии и прочих пошлостей.

2

…Достоевский последних лет представляется нам чуть ли не государственником, растоптавшим иллюзии своей юности (да он никогда и не был западником, революционером и либералом; в его присоединении к кружку Петрашевского было скорее искание трагической судьбы, сознательное устремление к великим испытаниям, в которых, он верил, отковался бы его дух). Гроссман, специалист весьма авторитетный, хоть и слишком советский (потому что вечно напуганный), так прямо и пишет в статье «Достоевский и правительственные круги 1870-х гг.»: «Если бы Достоевский не умер за месяц до вступления на престол Александра III, мы, вероятно, увидели бы его в 80-е годы открытым соратником наступающего самодержавия, тревожно ищущего после потрясения 1 марта новых прочных основ для укрепления своей зашатавшейся мощи». …Церковь — всё, Бог — ничто, такова вера русского консерватора. Христос-то пришёл к последним, «туда, где разбойник, мытарь и блудница крикнут: вставай!» Пришёл к разбойнику, мытарю и блуднице — и последние стали первыми. Церковь Победоносцева — церковь посвящённых, жрецов и сановников, церковь подлинно иезуитская, церковь для ордена меченосцев. Такое государство и такую церковь — построили в России.

3

Что самое любопытное и показательное, Александр II Освободитель был убит, а Александр III умер своей смертью, хоть и от последствий аварии 1888 года. А на самого Победоносцева покушение было всего единожды, 8 марта 1901 года: выстрел Николая Лаговского пришёлся в потолок его квартиры.

….

4

Но уж чего не отнять — Победоносцев строго соответствовал собственным взглядам: ни мздоимцем, ни тщеславцем он не был. Писал же о нём Бердяев: «Победоносцев вызывал к себе жгучую ненависть, он был надеждой тёмных сил, долгие, тяжкие годы был он кошмаром русской жизни. Но, когда читаешь его, ненависть слабеет: звучат у него такие искренние ноты, искреннее смирение перед высшим, любовь к народному, романтическая привязанность к старому быту...» Добрый был человек, в быту просто ангел; и отмеченное Бердяевым, даже курсивом выделенное «неверие в силу добра» было проявлением доброты, а не злобы. Так любящая мать во всём ограничивает свободу детей, как страстная наседка, но ведь происходит это не от недостатка, а от избытка любви. Бердяев-то первым вслух и сказал о давней догадке всей читающей России: о Победоносцеве как прототипе Великого Инквизитора.

…Победоносцев не любил только одно — интеллигенцию и всё с ней связанное; с чем было это связано, трудно сказать. Может быть, тут были личные комплексы, желание быть литератором и отсутствие собственно литературного дара, а может, ему просто не нравились евреи, такое бывает, и с евреями ассоциировалась либеральная интеллигенция в целом. Возможно, имело место радикальное разочарование в либерализме, а ведь в 32 года Победоносцев был либералом и писал в герценовский «Колокол» памфлет против графа Панина — правда, анонимно! Любопытно, что современные государственники старательно отмазывают его, утверждая, что памфлет не победоносцевский и в дневнике Половцова повторена сплетня; напротив, либералы утверждают, что стиль и система аргументов вполне победоносцевские и, стало быть, даже такие матёрые консерваторы, как он, были всё же врагами полицейщины и сторонниками умеренных реформ.

Как бы то ни было, тут были какие-то серьёзные проблемы с верой — не только в добро, но и в Бога. «Я не знаю, верит ли в Бога г. Победоносцев, да и не моё это дело, но смело утверждаю, что никто более Победоносцева не содействовал падению веры в Бога среди школьных русских поколений; никто не принизил так религиозности русского народа, обратив её в пустую, сухую, но скучно и досадно требовательную государственную повинность и формальность; никто не дал вящего соблазна к бегству сколько-нибудь свободных умов в материализм и атеизм, для которых, однако, г. Победоносцев имеет дерзость вздыхать по средневековым кострам», — писал всё тот же Розанов, которому в чуткости уж никак не откажешь.»

Контрольные вопросы

Устный самоконтроль.

1. Достаточное ли количество образовательных учреждений было в России? Реакционно или прогрессивно было принятие «Циркуляра о кухаркиных детях»?

2. Назовите имена писателей, художников и композиторов 19-го века. Можете ли вы перечислить их произведения, хотя бы одно-два?

3. Что отличает стиль ампир?

4. Как вы думаете, повседневная жизнь в 19-м веке была проще или сложнее, чем современная повседневная жизнь?

Ссылки на онлайн-источники, литературу и медиа файлы

Учебник Загладина https://trojden.com/books/russian-history/russian-history-10-class-zagladin-2008/46

Формат выполнения задания (тестовый редактор, тетрадь, объем - страница)